Как я уже упоминал, хотя наши «карманные» линкоры «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее» были отправлены в Атлантику за несколько дней до начала войны, политическая линия Гитлера запрещала их использование в операциях вплоть до конца сентября. Когда же они начали свои действия, эффект от них хотя и был, но не столь значительным, как мог бы быть.

   «Дойчланд» вернулся в родной порт в конце ноября, совершив не очень успешный поход по Северной Атлантике. Но «Адмирал граф Шпее» под командованием чрезвычайно способного капитана 1-го ранга Лангсдорфа оставил у себя за кормой целый ряд потопленных судов в Южной Атлантике и в Индийском океане, куда он искусно ушел, сменив район своих операций. Его капитан планировал возвратиться домой вскоре после Нового года для срочного ремонта, но затем решил сначала нанести удар по оживленным линиям коммуникации противника, проходящим к востоку от побережья Южной Америки.

   К сожалению, 13 декабря 1939 года, на траверзе залива Ла-Плата, он принял бой с британскими разведывательными силами, состоящими из тяжелого крейсера «Экзетер» и легких крейсеров «Аякс» и «Ахилл», под командованием капитана 1-го ранга Хартвуда. Огонь, открытый «Графом Шпее», был столь точен, что «Экзетер» был сразу же выведен из строя, получив сильный крен и оставшись лишь с одной боеспособной башней. У «Аякса» были выведены из строя обе его артиллерийские башни, и, кроме того, он лишился стеньги. Однако сам «Граф Шпее» тоже получил серьезные повреждения. Когда вражеские корабли покинули место боя, уйдя к востоку, капитан 1-го ранга Лангсдорф, сам будучи раненным, привел свой поврежденный корабль в бухту неподалеку от Монтевидео для ремонта.

   Ремонт был необходим, чтобы поврежденный линкор смог перенести зимние штормы Северной Атлантики на обратном пути домой. Капитан 1-го ранга Лангсдорф надеялся провести этот ремонт в нейтральном порту Монтевидео и сообщил об этом по радио в военно-морской штаб Германии. Однако правительство Уругвая, находясь под сильнейшим давлением Британии, позволило встать на стоянку для ремонта в течение только семидесяти двух часов, что не позволяло провести сколько-нибудь серьезный ремонт.

   Это решение правительства Уругвая стало тяжким ударом для капитана Лангсдорфа. К тому же оказалось, что его противники последовали за линкором на безопасном расстоянии и поняли, что корабль направляется к устью Ла-Платы. Капитан «карманного» линкора сообщил по радио в военно-морской штаб, что крупные неприятельские силы сконцентрированы у устья реки и дожидаются его выхода из порта, что представляло собой умную дезинформацию, умело подброшенную опытными агентами британской разведки. Предполагаемые силы неприятеля, включавшие британский крейсер, линейный крейсер и несколько более мелких кораблей, на самом деле находились еще далеко отсюда.

   Но ни капитан Лангсдорф, ни военно-морской штаб этого, увы, не знали. Встав на стоянку в Монтевидео, капитан Лангсдорф поставил «Графа Шпее» в положение, когда линкор должен был с боем прорываться в открытое море через кордон вражеских кораблей, поджидавших его у выхода из залива.

   Когда капитан Лангсдорф принимал решение о заходе в Монтевидео, военно-морской штаб не возражал против этого, отдавая себе отчет в том, что ни ситуация в море, ни состояние линкора в Берлине во всех деталях неизвестны, и оставил решение за капитаном, которому на месте было виднее. Теперь капитан Лангсдорф доложил о своем намерении прорываться с боем и просил принять решение, что ему делать, если станет ясно, что прорваться он не сможет, – пойти на интернирование корабля и команды или затопить его на мелководье. За принятием решения я обратился лично к Гитлеру.

   Гитлер согласился на мое предложение одобрить решение капитана Лангсдорфа прорываться с боем, но не хотел и слышать о том, чтобы линкор был интернирован. Если «Граф Шпее» не сможет прорваться, сказал Гитлер, то, по крайней мере, сможет потопить вражеский корабль, прежде чем погибнет сам.

   Перебрав все варианты действий капитана «Графа Шпее», мы решили оставить последнее слово за ним, так как только он знал все нюансы обстановки.

   Капитан Лангсдорф, проанализировав всю ситуацию, пришел к выводу, что ввиду тяжелых повреждений, полученных кораблем в бою, и недостатка боеприпасов попытка прорыва через сильный заслон врага, предположительно ожидающий его выхода, наверняка не удастся. На относительном мелководье, где могла развернуться битва, весь экипаж мог погибнуть вместе с кораблем, или, что еще хуже, корабль мог потерять ход и управление и попасть в руки врага еще до того, как экипаж смог бы затопить его. Поэтому капитан решил затопить корабль, чтобы быть уверенным в том, что он не достанется врагу, и спасти жизнь всех членов его экипажа.

   Свое решение он выполнил, выведя линкор 17 декабря из территориальных вод на мелководье и взорвав артиллерийские погреба. Весь экипаж до последнего человека был благополучно эвакуирован в Буэнос-Айрес на буксирах и других судах, специально зафрахтованных для этой цели. Затем, выполнив свой последний долг командира, капитан 1-го ранга Лангсдорф застрелился.

Несмотря на то что я обсудил ситуацию, в которую попал линкор, и всю проблему во всех подробностях с Гитлером, он был раздосадован и возмущен решением капитана Лангсдорфа, но особое недовольство у него вызвал военно-морской штаб за те общие инструкции, которые были даны им Лангсдорфу. Он резко критиковал указания кораблям уклоняться от сражения с целью выполнения более важной цели, а именно нарушения вражеского коммерческого мореходства и перерезания линий снабжения неприятеля. Не желая принимать во внимание косвенные эффекты, он утверждал, что боевые корабли – в особенности же крупные боевые корабли – должны быть использованы в первую очередь для борьбы с кораблями вражеского флота. Хотя он одобрил применение подводных лодок, вспомогательных крейсеров и других легких кораблей для действий против вражеских коммуникаций, он полагал неоправданным использование для этих целей крейсеров и «карманных» линкоров, а уж линкоров – так совершенно неоправданным. Убежденный в том, что небольшое число подводных лодок сможет выполнить такую задачу с большим или меньшим успехом, он совершенно не представлял себе, как угроза появления крупных кораблей может связать силы противника, ослабить всю его оборону, разрушить всю его систему снабжения, заставив его собирать конвои, да и вообще поселить в нем неуверенность и тревогу. Гитлер желал исключительно побед, которые мог бы лицезреть весь мир.

   Затем Гитлер заявил, что коль скоро командир корабля вступил в сражение с неприятелем, то он должен сражаться до конца, даже если есть угроза потери своего корабля. Такой взгляд до некоторой степени оправдан, но редко когда обстоятельства столь однозначны. Не имея в своем распоряжении баз, на которых можно было бы произвести ремонт, не имея возможности позвать на помощь в случае необходимости, любой из наших кораблей, получивших даже незначительные повреждения в сражении, был обречен, а вместе с ним исчезала и та угроза, которую он представлял для вражеских коммуникаций. Поэтому в случае любого контакта с противником командир каждого из наших кораблей должен был принимать трудное решение.

   Я считал, что в случае с «Адмиралом графом Шпее» истинная ошибка его командира заключалась в том, что он вообще позволил себе ввязаться в сражение с неприятелем. Даже просто пребывая на океанских просторах, наши новые немногие числом рейдеры связывали восемь вражеских поисковых группировок общей численностью 22 корабля, от легких крейсеров до линейных крейсеров и авианосцев.

   К сожалению, капитан 1-го ранга Лангсдорф, обнаружив силы капитана 1-го ранга Хартвуда, ошибочно принял их за два миноносца и крейсер и, считая их эскортными кораблями конвоя, немедленно напал на них в надежде уничтожить сначала их, а потом и весь конвой. Такое решение свидетельствовало о великолепном боевом духе капитана 1-го ранга Лангсдорфа, но находилось в полном противоречии с общими инструкциями военно-морского штаба, которые были ему даны. Более того, как впоследствии выяснилось, как только «Граф Шпее» обнаружился, несколько британских поисковых групп кораблей – не менее пяти боевых групп – были тут же наведены на эту точку океана.

   Гитлер, однако, считал, что как в боевых приказах, так и в последних действиях капитана 1-го ранга Лангсдорфа просматривается недостаток боевого духа. Более того, он питал несправедливое подозрение, что высшие офицеры военно-морского флота, в отличие от отчаянно смелых командиров миноносцев и подводных лодок, слишком погрязли в стратегических рассуждениях и уделяют чересчур мало внимания непосредственно сражениям войны. Я считаю, что разница между моей концепцией основных принципов ведения войны на море и пониманием такой войны Гитлером стала одной из основных причин нашего последующего разрыва.

Эрих Редер.  Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943

11 октября гражданский самолет, следующий в Ливию, сообщил, что видел британские линкор и авианосец в 100 милях к юго-востоку от Мальты.

Информация оказалась сюрпризом для Супермарины, которая продолжала гадать: почему разведывательные самолеты флота не видели этих кораблей? Тем не менее, чтобы защититься от нападения кораблей, которые прибыли на Мальту и ночью могут выйти на поиск, Супермарина приказала установить линию ночного патруля к востоку от острова. Для этого были выделены эсминцы «Артильере», «Авиере», «Джениере», «Камичиа Нера» и миноносцы «Айроне», «Альчионе», «Ариэль». Кроме того, к северу от Мальты патрулировали 4 торпедных катера. Еще одна флотилия эсминцев и торпедные катера были развернуты в Сицилийском проливе на случай, если британские корабли направятся на запад.

Предположения Супермарины оправдались, когда 12 октября в 1.35 «Альчионе» заметил вражеский крейсер и пошел в торпедную атаку. Миноносец выпустил 2 торпеды и начал маневрировать, чтобы атаковать с другого направления, одновременно вызывая ближайшие корабли. «Айроне», который подошел в это время, выпустил первые из своих торпед с расстояния 2000 метров. Продолжая идти на сближение, миноносец выпустил вторую пару торпед с дистанции всего 700 метров, одновременно открыв огонь из своих трех 100-мм орудий и добившись по крайней мере 7 попаданий. Британский корабль, оказавшийся крейсером «Аякс», сначала сделал опознавательный прожектором и не отвечал на огонь до четвертого залпа «Айроне». «Айроне» к этому моменту находился всего в 300 метрах от крейсера. Миноносец помучил множество попаданий 152-мм снарядами и потерял ход. После этого в дело вступил «Ариэль», который выпустил торпеды и открыл огонь из орудий, но тоже был накрыт ответным огнем. Миноносец затонул через несколько минут с большей частью экипажа. Все это произошло так стремительно, что, когда «Альчионе» завершил свой маневр и приготовился атаковать, британский крейсер уже исчез, а «Ариэль» затонул. «Альчионе» не осталось ничего другого, как снять экипаж с горящего и медленно тонущего «Айроне».

Некоторое время спустя, «Артильере», который мчался в район боя на полной скорости вместе с остальными тремя эсминцами, был замечен крейсером. (Как пишет в своих мемуарах адмирал Каннингхэм, «Аякс» имел радар. Благодаря ему, крейсер сразу обнаружил итальянские корабли.) Прежде чем эсминец сумел приблизиться на дистанцию торпедного выстрела, он был тяжело поврежден и остановился. Погибли все офицеры корабля, кроме старшего механика. «Авиере» в ходе атаки получил несколько попаданий, но выпустить торпеды тоже не сумел, так как вражеский корабль изменил курс и вышел из боя. «Камичиа Нера», который заметил крейсер, когда тот поворачивал, потерял контакт сразу после этого. Поэтому эсминец пошел на помощь «Артильере», который был весь объят пламенем. «Джениере», который находился дальше всех от места боя, прибыл, когда короткая стычка уже завершилась. Все, что ему оставалось, – сопровождать поврежденный «Авьере» обратно в порт.

Остальные вражеские корабли, которые следовали за «Аяксом», предпочли оставить все, как есть. Поэтому «Альчионе» сумел без помех спасти экипаж «Айроне». Командир «Айроне» капитан 2 ранга Альберто Банфи отказался покинуть корабль, так как там оставались раненые, которых нельзя было эвакуировать. К счастью, воздушный пузырь выбросил отважного офицера на поверхность, и он был спасен против своей воли. «Камичиа Нера» взял на буксир «Артильере» и пошел на север. Однако после 8.00 английские самолеты обрушили на эту пару серию бесконечных атак. Заметив приближающуюся вражескую эскадру в составе 2 крейсеров и 4 эсминцев, «Камичиа Нера» отдал буксир и скрылся. «Артильере» позднее был торпедирован и потоплен крейсером «Йорк».

Как только было получено известие о столкновении, Супермарина приказала 3-й дивизии крейсеров выходить в море. Соединение на полной скорости бросилось в район боя, но обнаружить противника не сумело.

Рапорты участников боя дали почву долгим размышлениям. Враг получил только несколько попаданий с «Айроне» и «Ариэля», что равнялось повреждениям, полученным одним «Авьере». Но ведь итальянцы потеряли вдобавок 1 эсминец и 2 миноносца. Мало того, это были лучшие корабли флота, которыми командовали выдающиеся офицеры. Каждый корабль, установив контакт с противником, вел себя отважно во всех отношениях, заслужив восхищение даже неприятеля.

Однако приходится отметить, что итальянцы технически отставали от англичан/, по крайней мере в том, что касалось ночных боев. Возможно, это отставание ограничивалось только наличием радара на «Аяксе». Итальянцы даже не подозревали, что англичане доработали его до такой степени, что могли использовать в бою. О существовании боеспособного радара у врага итальянцы узнали только после боя у Матапана в марте 1941 года. Поэтому исход боя с «Аяксом» считался полной случайностью, хотя и очень неприятной. (Как случайно узнал автор, это был первый случай использования радара в морском бою.)

Bragadin_Marc__Italyanskii_flot_vo_Vtoroi_Mirovoi_voine

В начале октября Каннингхэм совершил еще один поход, чтобы прикрыть конвой со снабжением. На сей раз в море вышел весь флот. Итальянцы ограничились отправкой в море небольшой группы эсминцев, чтобы попытаться провести ночную торпедную атаку. В резуль­тате произошел жаркий ночной бой между ними и крей­сером «Аякс», в ходе которого были потоплены 3 италь­янских корабля, а еще 1 получил повреждения. Англий­ский крейсер отделался попаданиями 7 мелких снарядов.

Д. Макинтайр "Битва за Средиземное море"   Глава 2. Таранто и позднее

В конце сентября адмирал Кампиони получил еще одну благоприятную возможность навязать бой британскому флоту. Соединение из 2 модернизированных линкоров «Уорспайт» и «Вэлиант» вместе с авианосцем «Илластриес» снова пошло в центральное Средиземноморье, что­бы провести войсковой конвой на Мальту. Соединение было замечено возле Сиди Баррани, и адмирал Кампио­ни вышел на перехват, имея с собой 4 линкора, в том числе «Витторио Венето» и «Литторио». Однако авиараз­ведка не смогла обнаружить британскую эскадру до по­лудня 1 октября, когда она уже возвращалась в Алексан­дрию. Самолеты с авианосца заметили итальянские ко­рабли в 120 милях на севере, но главной задачей британского соединения на этот раз было обеспечение проводки конвоя. Поэтому оно не стало искать встречи с италь­янцами, а повернуло в базу. Вскоре англичане повторили эту операцию, но на сей раз итальянцы выслали в море только небольшую группу эсминцев, чтобы ночью ата­ковать англичан торпедами. Они налетели на легкий крейсер «Аякс», который потопил 3 эсминца и повредил четвертый, получив 7 попаданий мелкими снарядами, ни одно из которых не причинило серьезного вреда

Б. Б. Шофилд "Атака Таранто"    Глава 1. Средиземноморье 1939-1940 года

http://uk.wikipedia.org/wiki/Бій_біля_мису_Пассеро

Еще до начала войны немцы скрытно вывели в Атлантику рейдеры «Адмирал граф Шпее» и «Дейчланд»{79}. Первый вышел в Южную Атлантику из Вильгельмсхафена 21 августа 1939 г., ранее туда же отправилось судно снабжения «Альтмарк». 24 августа в Северную Атлантику вышел «Дейчланд» с судном снабжения «Вестервальд». К 1 сентября 1939 г. оба корабля прошли вероятную линию английской блокады и до 26 сентября, когда было получено разрешение действовать против судоходства, находились в назначенных им зонах ожидания «до прояснения политической обстановки на Западе».

«Адмирал граф Шпее» и «Дейчланд», как крейсер «Эмден» в первую мировую войну, переходили для поиска транспортов из одного района в другой. Однако опасность обнаружения воздушной разведкой уже с первых дней войны вынуждала их уходить от прибрежных путей в открытый океан, т. е. находиться за пределами радиуса действий береговой авиации противника. Кроме того, постоянная смена районов действий гарантировала, по мнению немецкого командования, вероятность встречи лишь с одиночными боевыми кораблями противника, а такие встречи, хоть и нежелательные, были не опасны, так как «карманные линкоры» с их шестью 280-мм орудиями превосходили в мощности любой из крейсеров противника, а в скорости хода — любой из его линкоров довоенной постройки.

Известные трудности рейдерам создавали развившиеся средства связи. Чтобы не раскрыть свое место, рейдеры стремились забить радиопередачи с обнаруженных ими транспортов, а также быстрее уничтожить последние. Только отдельным судам перед гибелью удавалось сообщить о встрече с рейдером.

За 2,5 месяца крейсерства в Южной Атлантике и Индийском океане, где еще не была введена система конвоев, «Адмирал граф Шпее» уничтожил 9 транспортов общим тоннажем около 50 тыс. брт, а «Дейчланд» до 15 октября захватил одно и уничтожил два судна, так как он действовал в зоне английских конвоев. Система конвоев в несколько раз сократила количество объектов на коммуникациях.

30 сентября 1939 г. после гибели судна «Клемент» англичане узнали о нахождении в Южной Атлантике германского «карманного линкора». Новые признаки его действий появились, когда несколько транспортов не прибыли в срок в порты назначения. Для поиска и уничтожения рейдера англичане выделили линкор, 4 авианосца и 10 крейсеров, французы — 2 линкора, авианосец и 5 крейсеров. Таким образом, для поиска рейдера в океан было выслано 23 корабля, из которых было сформировано 9 поисковых групп, из них 6 развернуты в Атлантике, 2 — в Индийском океане и 1 — к югу от м. Доброй Надежды{83}. Однако из-за широкого маневра рейдера, на обширном океанском театре продолжительные поиски его большим количеством кораблей и авиации успеха не принесли. Встреча трех английских крейсеров с «Адмиралом графом Шпее» у Ла-Платы 13 декабря 1939 г. произошла случайно, когда рейдер шел в точку рандеву с судном снабжения.

Большая зависимость кораблей типа «Дейчланд» от судов снабжения делала их в новых условиях далеко не такими идеальными для действий на удаленных морских сообщениях, как это считали немцы. Дизельным установкам рейдеров требовалось специальное топливо, которое отсутствовало на захватываемых транспортах. Поэтому, несмотря на большую дальность плавания, равную при 12-узловой скорости 18 тыс. миль, корабль типа «Дейчланд» мог действовать, не пополняя запасы топлива, не более месяца. Фактически рейдеры встречались со своими судами снабжения значительно чаще: «Адмирал граф Шпее» за 114 дней пребывания в море имел шесть заправок, т. е. встречался с транспортом снабжения в среднем через 19 суток.

Белли, Владимир Александрович, Пензин Константин Васильевич

Боевые действия в Атлантике и на Средиземном море.

1939–1945 гг.

Как мы уже говорили, к концу октября Адмиралтейство твердо знало, что 2

карманных линкора вышли на наши судоходные маршруты. Поэтому встала задача

поймать их. 5 октября Адмиралтейство совместно с французским флотом

сформировало для этой цели в Атлантике не менее 8 поисковых групп из

авианосцев и крейсеров. 3 из них были переданы враспоряжение командующего

районом Южной Атлантики, штаб которого находился во Фритауне, Сьерра-Леоне.

?Граф Шпее? потопил свое первое судно возле Пернамбуко 30 сентября. В

следующем месяце он уничтожил еще 4 судна посреди Атлантики. Потом он исчез

из нашего поля зрения и появился в Мозамбикском проливе, где 15 ноября потопил

маленький танкер. Тем временем ?Дойчланд? атаковал 2 судна в Северной

Атлантике. Но только 21 ноября мы выяснили, что они не стали жертвой рейдера,

действовавшего на юге. С середины ноября до 2 декабря Адмиралтейство ничего не

знало о перемещениях ?Графа Шпее?. За это время он дважды обогнул мыс Доброй

Надежды. Потом пришло тревожное сообщение от судна, атакованного рейдером у

берегов Южной Америки. Это произошло в 3000 миль от узла коммуникаций в устье

Ла Платы. Но коммодор Г. Харвуд, командир Соединения G, правильно

предположил, что рейдер обязательно появится в этом богатом добычей районе. Он

рассчитал, что противник сможет достигнуть этой точки к 12 декабря, и приказал

своим силам сосредоточиться там к этой дате. Поэтому тяжелый крейсер ?Эксетер?

вышел с Фолклендских островов на север. В ночь на 12 декабря он и ?Ахиллес?

присоединились к флагману Харвуда ?Аяксу? в 150 милях восточнее устья Ла

Платы. ?Граф Шпее? потопил в океане еще 2судна и теперь шел прямо на корабли

Харвуда, патрулирующие в устье реки. 13 декабря в 6.08 ?Аякс? заметил дым на

северо-востоке. Коммодор приказал капитану 1 ранга Ф.С. Беллу, [58] командиру

?Эксетера?, проверить, что это. Через 8 минут тяжелый крейсер передал: ?Я думаю,

что это карманный линкор?.

3 британских крейсера были вооружены 6 8" и 16 6" орудиями, Они пошли полным

ходом навстречу грозному противнику, который имел 6 11" и 8 5.9" орудий. Более

того, ?Граф Шпее? имел тяжелую броню, пробить которую могли только 8" снаряды

?Эксетера?. Однако Харвуд так долго готовил этот бой, что теперь капитан 1 ранга

У.Э. Парри, командир ?Ахиллеса?, и капитан 1 ранга К.Г.Л. Вудхауз, командир

?Аякса?, точно знали, что им нужно делать, и необходимость в сигналах

практически отпала. ?Эксетер? повернул на запад, чтобы обстрелять германский

корабль с правого борта. Легкие крейсера повернули на северо-восток, чтобы

открыть огонь по противнику с противоположного направления. Это вынуждало

командира ?Графа Шпее? капитана 1 ранга Лангсдорфа либо разделить огонь

главного калибра, либо оставить одну группу кораблей противника без обстрела. Он

выбрал первый вариант. Однако немцы сначала ошибочно приняли легкие крейсера

за эсминцы, и перенесли огонь всех 11" орудий на ?Эксетер?. Стрельба немцев

была очень точной в течение всего боя. ?Эксетер? вскоре получил тяжелые

повреждения, но капитан 1 ранга Белл повернул на противника и выпустил торпеды,

хотя это и было бесполезно. У Лангсдорфа появилась блестящая возможность

прикончить ?Эксетер?, который к 6.50 имел только одну исправную башню. На

крейсере начались серьезные пожары, но он получил шанс ускользнуть, в основном

потому, что ?Граф Шпее? в этот момент попал под плотный огонь легких крейсеров.

Вскоре после 6.30 ?Граф Шпее? поставил дымзавесу и повернул на запад, позволив

тяжело поврежденному ?Эксетеру? отвернуть на юго-восток и уйти на ремонт.

Началась вторая фаза боя, когда 2 легких крейсера преследовали карманный

линкор тревожащим огнем, держась к северу от него. Немецкий корабль пошел к

берегам [60] Южной Америки. В 7.25 ?Аякс? получил 2 попадания 11" снарядов,

которые вывели из строя его кормовые башни. Снова Лангсдорф получил шанс

выиграть бой. Англичане теперь имели лишь немного более сильную артиллерию,

чем его вспомогательный калибр. Поэтому Харвуд поставил дымзавесу и повернул

на восток. Однако, когда выяснилось, что германский корабль не гонится за ним, он

сразу возобновил преследование. Последняя фаза боя тянулась с 20.00 до

наступления темноты. Оба крейсера преследовали своего противника до самого

порта Монтевидео. Немцы периодически давали залпы из своих 11" орудий. К

полуночи стало ясно, что Лангсдорф намерен войти в порт, поэтому Харвуд

прекратил преследование и начал патрулировать в устье Ла Платы. Его положение

было незавидным. Оба корабля получили повреждения, причем ?Аякс? достаточно

серьезные. Харвуд не смог бы остановить противника, если бы тот предпринял

решительную попытку прорыва. Более того, единственный корабль, который мог

прийти на помощь, тяжелый крейсер ?Камберленд?, находился на Фолклендских

островах в Порт Стэнли. Он не мог прибыть к Монтевидео ранее вечера 14 декабря.

Все остальные британские корабли находились в тысячах миль от места боя.

Харвуд мог только гадать, какие повреждения получил немецкий корабль в ходе

боя. Мы не верили, что стрельба крейсеров может причинить ему серьезные

повреждения. Однако немцы заявили уругвайским властям, что ?Граф Шпее?

получил около 70 попаданий, и запросили разрешения оставаться в порту 72 часа

для ремонта повреждений, а не одни сутки, как разрешало международное

законодательство. В этот период Адмиралтейство поспешно гнало в район боя

сильные подкрепления и начало специальную игру с целью ввести немцев в

заблуждение относительно эскадры, которая ожидала их у выхода из порта. Нашей

главной задачей было задержать ?Графа Шпее? в порту, пока не прибудут ?Арк

Ройял? и ?Ринаун?. Поэтому Адмиралтейство приказало британским [61]

транспортам выходить из Монтевидео через определенные интервалы времени и

попросило уругвайское правительство дать каждому сутки форы перед немцами.

Лангсдорф тем временем связался с Берлином и сообщил свои предположения

относительно противника, ожидающего его выхода в море. Поэтому вечером 16

декабря пришел приказ затопить корабль, а не подвергать его интернированию.

Через 24 часа он поднял якорь и пошел вниз по реке вместе с германским

транспортом. 17 декабря в 19.56 толпа, собравшаяся на набережной Монтевидео,

увидела далеко в море несколько сильных взрывов. Так закончилась карьера одного

из лучших кораблей Гитлера. Через 3 часа появился Харвуд с ?Аяксом?,

?Ахиллесом? и ?Камберлендом?. Он прошел мимо пылающих обломков и прибыл в

Монтевидео. 20 декабря капитан 1 ранга Лангсдорф застрелился, оставив письмо, в

котором оправдывал свои действия. Его тактические решения в ходе боя

заслуживают критики, но следует помнить о нем как о человечном и благородном

противнике. Ни один англичанин не погиб на уничтоженных ?Графом Шпее?

торговых судах.

Так завершилась первая попытка оспорить британское господство на море.На

севере ?Дойчланд? был отозван в Германию, успев потопить только 2 торговых

судна. Он благополучно проскочил через Датский пролив, ушел от Северного

Патруля и 15 ноября прибыл в Киль. Так как общий счет ?Графа Шпее? составил

только 9 судов водоизмещением около 50000 тонн, то окажется, что карманные

линкоры в качестве рейдеров себя не оправдали.

По сравнению с множеством других морских боев, разыгравшихся за время войны,

бой у Ла Платы выглядит лишь мелкой стычкой. Он показал, что успех или неудача

морской войны не зависят от количества и размеров участвующих кораблей. Часто

случается, что незначительные бои имеют огромные последствия. Несомненно, что

бой у Ла Платы относится именно к этой [62] категории. Он не только бросил луч

света на мрачную зиму, когда британский народ начал терять надежду. Он также

показал всему миру, что Королевский Флот снова, как не раз бывало в прошлом,

даст решительный ответ на любую попытку оспорить его господство на море, и как

всегда это закончится печально для противника. То, что бой произошел очень

далеко от Британских островов, только усилило впечатление. Если 3 крейсера

сумели загнать насмерть карманный линкор в 6000 миль от дома, следует ли

опасаться чего-то здесь, где сосредоточены главные силы нашего флота? 13

декабря 1939 стало тем днем, когда британский народ начал смотреть в будущее с

большей уверенностью. В нейтральных странах, в частности в Америке, этот бой

тоже произвел огромное впечатление.

Флаг Святого Георгия. Английский флот во Второй мировой войне