Сразу после окончания польской кампании я убедил Гитлера посетить базу подводных лодок в Вилыельмсхафене. Я хотел побудить его, посредством личного общения с командирами и экипажами подводных лодок, к более активной поддержке нашего подводного флота в его борьбе против морских коммуникаций противника. Несколько подводных лодок только что вернулись после своих первых боевых походов, и их команды выстроились для встречи без всякого парада, небритые и усталые. Всего за несколько дней до этого, 17 сентября, подводная лодка «U-29» потопила британский авианосец «Отважный» на западных подходах к Британским островам, и ее командир, капитан-лейтенант Шухарт, был среди тех, кто лично поведал о своих походах Гитлеру.

   Рассказы эти произвели на Гитлера большое впечатление. Оно еще больше усилилось, когда капитан-лейтенант Приен, командир подводной лодки «U-47», 19 октября потопил британский линкор «Ройял Оак» прямо на акватории британской военно-морской базы Скапа-Флоу, доложил об этом лично Гитлеру в Берлине и был встречен овацией берлинцев.

Операция «Везер» продемонстрировала результативность военно-морского флота во многих аспектах: инициативу и боеспособность офицеров и экипажей, прекрасную способность независимых соединений адаптироваться к неожиданным изменениям в обстановке. И она же сделала еще более наглядной одно истинно слабое место: многочисленные отказы в работе торпед, выпущенных подводными лодками.

   Некоторые из самых лучших командиров наших подводных лодок докладывали, что они неоднократно стреляли по вражеским судам из самых выгодных позиций, при этом после несомненных попаданий не происходило поражения врага. Подобным образом было упущено много побед, которые могли бы повлиять на будущие военно-морские операции. Не могло быть никакого сомнения в том, что значительное количество вражеских кораблей, от миноносцев и транспортов до крейсеров и линкоров, могло бы быть потоплено, если бы не отказы наших торпед.

   Эта проблема стала самой насущной заботой флота, и были приняты немедленные меры, чтобы добраться до самых ее истоков. Адмирал Дёниц, командующий подводным флотом, с полным правом ставил вопрос обеспечения надежными торпедами, поскольку его подводные лодки должны были выполнять поручаемые им ответственные задания. Для решения вопроса 20 апреля 1940 года я создал специальную торпедную комиссию из числа ведущих специалистов, как ученых, так и производственников. Эти специалисты, работая в тесном взаимодействии между собой, оказали нам неоценимую помощь во вскрытии причин отказов, многие из которых имели давнюю историю.

   В течение ряда лет на торпедной опытной станции в Эккернфёрде флот проводил разработки конструкций торпед, в которых были задействованы многие инженеры и техники из числа самых опытных офицеров. Несмотря на нехватку личного состава и материалов в послевоенный период, ими за долгие мирные годы были разработаны многочисленные самые современные конструкции механизмов. Самыми важными из этих разработок с точки зрения командования и экипажей подводных лодок были торпеды с электромеханическим приводом, которые не оставляли за собой демаскирующего их следа на поверхности воды, а также метод выпуска торпед из торпедных аппаратов погруженных подлодок, при котором после выстрела на поверхности воды не появлялось пузырей сжатого воздуха или газа. Также ими был разработан магнитный взрыватель торпед, который осуществлял подрыв боевой части торпеды от действия магнитного поля корпуса вражеского корабля при прохождении торпеды рядом с ним. По сравнению с обычным механическим взрывателем, который подрывал боевую часть торпеды после ее удара о корпус корабля, торпеда, оснащенная магнитным взрывателем, могла пройти даже под вражеским кораблем, не коснувшись его, и все же взорваться.

   В первые дни войны командиры кораблей докладывали о своих сомнениях в надежности магнитных взрывателей, в результате чего они были временно заменены менее эффективными механическими взрывателями ударного типа до того момента, пока причина отказов не будет найдена и устранена. К сожалению, в ходе норвежской кампании даже торпеды, оснащенные взрывателями ударного типа, обнаружили обескураживающее число случаев отказа, из чего стало ясно, что одна из причин кроется в гидростатическом регуляторе глубины погружения, который уводит торпеду на слишком большую глубину, вследствие чего она проходит под корпусом вражеского корабля без контакта с ним.

   Серьезность этой проблемы требовала немедленного ее разрешения. Все организации, причастные к проектированию, разработке, конструированию и испытаниям торпед, были приведены в действие. Свой весомый вклад внес и энергичный командующий подводным флотом. Результаты всех этих работ с неопровержимой ясностью свидетельствовали, что торпеды германского военно-морского флота не отвечают необходимым требованиям не только по надежности гидростатического регулятора глубины погружения, но и по надежности функционирования взрывателя.

   Частично случаи отказов можно отнести к недостатку материалов и персонала, возникшему из-за ограничений Версальского договора, тем не менее времени на ликвидацию такого положения было вполне достаточно. Недостаток инициативы и ненадлежащее исполнение своих обязанностей отдельными офицерами способствовали усугублению ситуации. К моему сожалению, лишь весьма незначительная часть их понесла дисциплинарное наказание по решению военных трибуналов.

   Итак, проблема распалась на три составные части: устранение причин отказов, проведение постоянной модернизации, основанной на военном опыте применения торпед, и увеличение массового производства торпед.

   Первый и самый важный шаг в ее решении был сделан, когда удалось найти и устранить причины отказов. Осознание серьезности ситуации привело к резкому увеличению штатов и материального оснащения торпедного отдела флота. К работе в полном объеме были привлечены технические специалисты университета, многие лаборатории промышленных компаний и даже инженеры и техники, отозванные с фронта из-за серьезности ситуации. Острая конкуренция среди этих специалистов принесла быстрые результаты. Благодаря эффективному руководству и умелому управлению вице-адмирала Куммеца, начальника торпедного отдела, надежные торпеды стали выпускаться в требуемых количествах. Новые усовершенствования стали большим подспорьем в борьбе с вражескими конвоями. Самыми значительными из них были рыскающая торпеда, которая, находясь в районе конвоя, время от времени меняла курс до тех пор, пока не находила цель, и самонаводящаяся торпеда, шедшая на звук от работающего винта вражеского корабля.

Эрих Редер.  Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943

Первой успешной атакой, осуществленной подводной лодкой в период Второй мировой войны, вряд ли можно гордиться, а вот вторая, которая состоялась 16 сентября 1939 года у западного побережья Ирландии, где капитан-лейтенант Шухардт потопил авианосец «Отважный», стала первым мощным ударом, нанесенным подразделением новых подводных лодок германского военно-морского флота.

Но решающее доказательство, что подводные лодки снова, как и двадцать лет назад, превратились в самое грозное оружие в войне против Британии, обеспечил капитан-лейтенант Прин (тогда он был лейтенантом), когда его «U-47» проникла в тщательно охраняемую главную якорную стоянку британского флота в Скапа-Флоу и потопила линкор «Ройял Оук».

В конце Первой мировой войны попытки такого рейда предпринимались дважды, и оба раза субмарины гибли. Документы командования подводного флота за сентябрь 1939 года показывают, что этот проект снова был вызван к жизни после того, как пришла точная информация об условиях базирования кораблей в Скапа-Флоу, – ее доставили немецкие самолеты-разведчики и командир мини-подлодки, патрулировавшей в этом районе. С 8 сентября начались активные приготовления к рейду, которыми руководил коммодор Дениц.

Кирк-Саунд – один из самых узких проходов в Скапа-Флоу; он был ответвлением более крупного Холм-Саунда. У команды подлодки была единственная возможность проникнуть в пролив, проскользнув мимо сторожевых судов, перегораживающих его в самом узком месте. И если прокладывать путь умело и решительно, то вполне возможно, что небольшое судно могло бы и преодолеть его.

Было решено, что попытку следует предпринять, во-первых, в новолуние, когда стоит почти полная темнота, а во-вторых, в часы прилива, который поможет подлодке войти в пролив, а потом покинуть его. Обоим этим условиям отвечала ночь с 13 на 14 октября.

Так что, если даже лодке придется подвсплыть, чтобы не царапать по дну, она все же попытается проникнуть в акваторию Скапа-Флоу на приливной волне. Времени провести атаку против крупнотоннажных кораблей на якорных стоянках у нее будет совсем немного, после чего лодке придется пробиваться обратно к выходу, борясь с приливным течением, пока оно не достигло предельного напора.

Прилив в Пентленд-Ферт между Шотландией и Оркнейскими островами и в проливах поменьше между островами достигает большой силы; максимум его скорости – десять узлов, в то время как подлодка класса VII выжимала на поверхности предельную скорость пятнадцать – шестнадцать узлов, в погруженном состоянии могла короткое время держать семь узлов, крейсерская ее скорость составляла три – четыре узла, а если ей приходилось «ползти», не издавая шума, скорость падала еще больше. Чтобы на мощной приливной волне, не давая знать врагу о своем присутствии, черепашьим ходом провести такую конструкцию, как подводная лодка, по узкому проходу, миновать два судна, затопленных в самых неподходящих местах, все время меняя скорость и направление в соответствии с рисунком берегов и состоянием русла, – для всего этого требовалось незаурядное умение!

Гюнтер Прин как нельзя лучше подходил для такого убийственного рейда. Из всех командиров субмарин, что были в то время в строю, он обладал самым большим опытом морских походов и прежде, чем прийти на подводную лодку, служил в торговом флоте, где получил капитанскую лицензию. Более того, он обладал такими личными качествами, которые и могли обеспечить успех: холодной головой, стальными нервами, умом и, кроме того, энергией и отвагой.

Но вместо того чтобы погрузиться в темноту новолуния, небо в ночь рейда было ярко освещено полярным сиянием. Тем не менее, Прин решил не отказываться от попытки. Прилив достиг самой благоприятной фазы, и, если отложить атаку, кто может гарантировать, задался он вопросом, что следующие ночи не будут такими же светлыми от полярных сияний? А тем временем британский флот может сняться с якорных стоянок и покинуть Скапа-Флоу.

Наконец подготовка была закончена, и его команда замерла в ожидании, готовая к действиям. Отсрочка операции, без сомнения, лишит команду боевого духа, и, может быть, потребуется несколько недель для повторного планирования и подготовки атаки, если вообще ее удастся провести.

Резко меняя курс, Прин вел свою «U-47» в надводном положении по узкому проливу Кирк-Саунд. Уже миновала нижняя точка отлива, и прилив мощно прибывал внутрь материка. Подводная лодка царапнула бортом второе из затопленных судов, но обошлось без повреждений.

Проникнув в Скапа-Флоу, Прин неторопливо двинулся к юго-западу, где располагалась основная якорная стоянка. Она была пуста. В тот самый день, когда «U-47» лежала на дне Пентленд-Ферт, дожидаясь наступления ночи, британский флот вышел в море.

Миновав оборонительные сооружения Саунда, Прин разминулся с английским эсминцем, охранявшим якорную стоянку, и, сменив курс, отправился на поиск у северного берега Скапа-Флоу, где для начала обнаружил два тяжелых корабля, стоявших бок о бок у самого берега. Под этим углом зрения было трудно рассмотреть очертания надстроек, но в одном из них он опознал «Ройял Оук». Другой он принял за «Рипалс», хотя потом выяснилось, что это был устаревший авианосец «Пегасус».

Несмотря на убийственное свечение северного сияния – воды Скапа-Флоу, окруженные высокими темными силуэтами холмов, блестели как зеркало, – Прин всплыл почти на поверхность и нанес удар. Из пяти выпущенных торпед только одна попала в цель, и с мостика подводной лодки показалось, что она поразила носовую часть «Ройял Оук».

Как ни странно, после взрыва, в котором нельзя было усомниться, ожидаемой реакции со стороны обороны не последовало, и какое-то время все было спокойно. Выпустив последнюю торпеду из кормовых аппаратов, Прин отошел от цели и подготовился ко второму залпу этой опаснейшей ночной операции. Неторопливо двинувшись вперед, – отнюдь не на полной скорости, как требовали бы благоразумие и предварительно обусловленный порядок действий, – он пошел не в Кирк-Саунд, за которым лежала безопасность открытого моря, а остановился посередине главной якорной стоянки британского флота, ярко освещенной сполохами северного сияния. Тут он стал ждать, пока пустые трубы торпедных аппаратов зарядят уже снаряженными пятью другими торпедами.

Через двадцать минут – рекордное время, но только не для Прина, который стоял у выхода из вражеской мышеловки, зная, что теперь охрана удвоит бдительность, – ему доложили, что торпедные аппараты готовы к бою, и он развернулся для новой атаки. На этот раз, держась на той же глубине, он сократил дистанцию выстрела. Торпедный залп поразил цель, и, подброшенный чудовищным взрывом, «Ройял Оук» взлетел в воздух.

Теперь враг наконец отреагировал. Считая, что подводная лодка никоим образом не может проникнуть к якорной стоянке, оборона Скапа-Флоу, скорее всего, решила, что первый взрыв был результатом не торпедного удара, а взрыва где-то в трюме «Ройял Оук». Позже они передумали, и в воздухе зазвучали сирены воздушной опасности. А пока лодка «U-47» оставалась незамеченной, и ее никто не искал.

Но теперь весь Скапа-Флоу кипел лихорадочной активностью. Лучи прожекторов скользили по воде, трассирующие пули летели по низким параболам. Охота за дерзким взломщиком началась всерьез.

Тем временем подлодка развернулась для отхода. С юго-востока появились эсминцы. Один из них шел под острым углом, отрезая путь к Кирк-Саунд. Скапа-Флоу мерцал огоньками, которыми суда преследования перемигивались друг с другом. Прин прижался к берегу, держа курс в южную часть Кирк-Саунда, чтобы лодка на ходу скрывалась в густой тени окружающих холмов. Но огонек на клотике эсминца все приближался…

Внезапно на прибрежной дороге взревел двигатель грузовика, мчавшегося на полной скорости. Он резко затормозил, и луч его фар скользнул по серому корпусу и конусу ходовой рубки. Но тут водитель развернулся и помчался в ту сторону, откуда приехал. Почему? Заметил ли он темный корпус на серебристом фоне моря? Опознал ли его? Что теперь будет? Терзаемый неопределенностью, Прин стоял на мостике, слушая, как вдоль бортов шипит и булькает вода. Хотя и дизельный двигатель, и электромоторы работали на всю мощь, лодка на максимальной скорости могла лишь с трудом преодолевать мощь приливной волны, летящей сквозь узость Саунда, и берег отплывал за корму с томительной неторопливостью.

Снова поблизости возник эсминец: ходовые огни на мачте освещали его поджарые очертания голодной гончей; силуэт боевого корабля вырисовывался на фоне тусклого неба, прорезанного сполохами северного сияния. На мостике ожили огни семафора – лампы Олдиса. Сигналил ли эсминец всем остальным охотникам, что прямо перед собой обнаружил низкие очертания подводной лодки, пробивающейся сквозь прибой? Впередсмотрящий на ее мостике невольно зажмурился, ожидая ослепляющего луча прожектора с эсминца, а затем оранжевых полотнищ пламени из его пушек…

«Но в самом ли деле он нас видит? – подумал Прин. – Похоже, что нет». Субмарина продолжала бороться с прибоем, и от винтов, которые на предельных оборотах мучительно месили воду, за кормой вскипали предательские белые буруны. Но если сбросить скорость, прилив отнесет лодку обратно в Скапа-Флоу.

Подлодка «U-47» медленно продвигалась вперед. Шло время, и двигатели небольшого судна не могли преодолеть силу прилива. «Если подвести баланс, – подумал Прин, – то он в нашу пользу: линкор за подводную лодку. И если бы этот эсминец хоть чуть-чуть сменил курс… Он не может проскочить мимо нас – он должен нас видеть… должен!»

Но в этот момент эсминец в самом деле сменил курс, и Прин увидел, как он внезапно резко пошел к западу. Ходовые огни скрылись в ночной мгле. Подводная лодка уже была у выхода из Кирк-Саунда. Ее встретила сильная приливная волна, и она продолжала напрягать все силы, пытаясь вписаться в узкий пролив; ей пришлось, ободрав обшивку, скользнуть мимо деревянного пирса на самом фарватере, пробраться мимо двух затопленных на течении судов и, наконец, никем не замеченной, выйти в открытое море.

Лишь когда Прин вернулся на базу, он смог оценить оставшуюся за спиной операцию. Она была проведена с образцовым мастерством и отвагой. Подводная лодка ни разу не подверглась нападению. Но успех, на который надеялся и он, и команда субмарины, был достигнут лишь частично, потому что часть выпущенных торпед оказалась с дефектами (к этому мы еще вернемся), хотя это не умаляло ни его блистательного подвига, ни морального престижа, который он придал новому военно-морскому флоту Германии.

Операция в Скапа-Флоу была особенно важна для немцев, ибо именно туда в конце Первой мировой войны был загнан немецкий флот открытого моря. Позже Прин признавался, что помнил об этом, нанося зияющие раны британскому флоту.

Практически не было сомнений, что, оставайся корабли в Скапа-Флоу, Прин добился бы успеха. Вечером 12 октября, то есть за день до рейда, воздушная разведка донесла, что на якорях в Скапа-Флоу стоят авианосец, пять линкоров и десять крейсеров, не говоря уж о массе более мелких судов. И хотя Прин опоздал, у него все же было время найти путь к якорной стоянке, а если бы попытка была отложена всего лишь на несколько дней, можно считать, что ему никогда не удалось бы преодолеть пролив Кирк-Саунд.

Дело было в том, что за несколько недель до этой операции британское адмиралтейство, сочтя существующую систему обороны недостаточной, приняло решение затопить в Кирк-Саунде и третье судно. Для этой цели оно наметило купить старый корабль, стоявший в гавани Лондона. На первых порах казначейство отказалось платить цену, запрошенную владельцем судна, но затем уступило настойчивости адмиралтейства, хотя за это время уже наросли проценты за буксировку. И снова казначейство отказалось платить оговоренную сумму, и снова адмиралтейству пришлось изложить все свои доводы, пока, наконец, покупка не была одобрена и адмиралтейство смогло вступить во владение своим приобретением. Буксир с судном ушел из Лондона к Кирк-Саунду 13 октября – в тот день, когда флот вышел из Скапа-Флоу, и в ту ночь, когда Прин, войдя в пролив, преодолел его систему обороны. Враг благородно признал мастерство и отвагу его подвига, который остается уникальным в анналах морских войн.

К сентябрю 1941 года большинство представителей старшего поколения, которые командовали подлодками еще до войны, или погибли, или больше не выходили в море. Часть из них занималась береговой подготовкой, другие приняли на себя командование новыми флотилиями подводных лодок или с повышением перешли в штаб адмирала Деница. Три выдающихся командира – Прин, Шепке и Кречмер – пропали без следа за несколько мартовских дней 1941 года. Лодка Прина «U-47» была уничтожена со всей командой 8 марта 1941 года британским эсминцем «Вулверин», когда пыталась атаковать конвой. Кречмер, завоевавший звание «Лучшего стрелка» уничтожением судна в 300 тысяч тонн водоизмещением, был захвачен и взят в плен во время нападения на конвой 17 марта, когда ему и части экипажа удалось спастись из тонущей «U-99». В том же сражении погиб Шепке со своей подлодкой «U-100».

К июню 1941 года количество подлодок, действовавших в открытом море, увеличилось до тридцати двух, и адмирал Дениц получил возможность реализовать свою так называемую тактику «волчьих стай».

Едва только информация о выходе какого-либо конвоя поступала в его штаб-квартиру, подводные лодки, поджидавшие по соседству, получали приказ вести разведку на курсах, которыми конвой, скорее всего, должен был проследовать. Как только визуальный контакт с конвоем был установлен, заметившая его подлодка должна была немедленно сообщить позицию конвоя, его курс и скорость, а также время, когда его удалось впервые заметить. Тогда все остальные подлодки в этом районе, если они при получении сообщения о конвое еще не действовали по своей инициативе, должны были сбиться в стаю для нападения.

Сначала каждая из них действовала самостоятельно, но потом вошло в практику, что сигнал к атаке поступал из штаб-квартиры, которая убеждалась, что стая собрана, конвой находится в поле зрения и нападение имеет все шансы на успех.

Едва только почувствовав запах опасности, конвой, конечно, предпринимал все, чтобы обмануть преследователей и стряхнуть их со следа. Подлодки находились в постоянной связи и между собой, и со штаб-квартирой, каждая получала сигнал о готовности. Хотя враг был не в состоянии расшифровать сложные коды радиопередач, он мог установить их источник, и таким образом часто получал предупреждение о приближении подводных лодок и успевал уклониться от встречи с ними. На первых порах радиопеленгаторы не могли работать на коротких волнах, что и использовали подлодки, поддерживая между собой связь. Но, сближаясь с конвоем, они вводили режим радиомолчания.

В этот период наблюдение за британскими конвоями упрощалось тем фактом, что они использовали довольно примитивную кодовую систему сигналов, которую в штаб-квартире смогли расшифровать, и эта информация передавалась «волчьим стаям». Немецкая военно-морская разведка и дальше оказывала помощь, пока наконец линия конвоя не оказывалась в поле зрения подлодок. Сначала за ней велось наблюдение через перископ, а потом с помощью воздушного змея с наблюдателем, который тащила за собой на буксире подлодка, поднявшаяся на поверхность.

Bush_Harald_-_Podvodnyy_flot_Tretego_reyha._Nemeckie_podlodki_v_voyne_kotoraya_byla_pochti_vyigrana._1939-1945_gg.

Шигин В. - Морские драмы второй мировой (Морская летопись) -  2010 – роздил 1 ст 2-79 приблизно

http://ru.wikipedia.org/wiki/U-47_(1938)

Несмотря на то что германский флот мог держать в море в среднем только по 8–10 подводных лодок, последние добились крупных успехов. С начала войны и до капитуляции Франции они потопили 256 судов общим тоннажем 1,058 млн. т, что составляло почти 2/3 всех потерь, понесенных противниками Германии за это время. Кроме того, на немецких минах погибло 115 судов (394533 брт), значительную часть которых следует отнести на счет подводных лодок. За этот же период Германия потеряла 20 подводных лодок, что в обстановке слабого воспроизводства их привело к уменьшению численности лодок в составе германского флота до 50 единиц.

Попутно с действиями на коммуникациях штаб командующего германскими подводными силами подготовил и осуществил в начале войны прорыв подводной лодки «U-47» на рейд Скапа-Флоу для уничтожения крупных кораблей противника. План прорыва предусматривал проход лодки в надводном положении проливом Кёрк в полную воду над затопленными судами. Прорыв намечался на ночь 14 октября 1939 г. Это был период новолуния, когда оба прилива приходились на темное время суток. Маневрирование в районе базы и сам прорыв заняли пять часов. Около 1 часа 00 мин. «U-47» обнаружила впереди по курсу силуэты двух кораблей, ближайшим из которых оказался линкор «Ройял Оук». Корабли стояли на якоре и почти створились. Когда дистанция до линкора сократилась до 16 каб., подводная лодка выпустила по нему из надводного положения три торпеды, а затем начала поворот вправо и, закончив циркуляцию, выпустила еще одну торпеду из кормового аппарата. Попала в линкор только одна торпеда первого залпа.

Англичане, уверенные в недоступности Скапа-Флоу для подводных лодок противника, после взрыва на линкоре объявили воздушную тревогу. Оценив обстановку, командир лодки капитан-лейтенант Прин перезарядил торпедные аппараты и вышел в новую атаку. На все это ему потребовалось 24 минуты. С дистанция около 12 каб. «U-47» выпустила по поврежденному линкору еще три торпеды, которые попали в цель. «Ройял Оук» опрокинулся и затонул. Только после этого начались поиски подводной лодки. Но, несмотря на сильное течение, она вышла в надводном положении тем же проходом и 17 октября вернулась в Вильгельмсхафен. Следует отметить, [58] что сложность прорыва определялась главным образом навигационными условиями. Слабость обороны базы была очевидной, так как она опиралась прежде всего на слабо охраняемые стационарные средства заграждения, рассчитанные на то, что подводные лодки противника будут форсировать загражденные районы в подводном положении.

Так, в конце февраля и начале марта 1941 г. «U-47», успешно атаковав несколько раз конвой, поддерживала с ним контакт до прибытия вызванной ею авиации. В результате шестью ФВ-200 потоплено еще 9 судов{159}.

Белли, Владимир Александрович, Пензин Константин Васильевич

Боевые действия в Атлантике и на Средиземном море.

1939–1945 гг.

Линейный корабль ?Ройял Оук? после этой

операции был отправлен в Скапа Флоу, чтобы охранять пролив между Оркнейскими

и Шетландскими островами. В ночь на 14 ноября подводная лодка U-47 Гюнтера

Прина под покровом темноты прошла через узкий пролив между двумя островами,

не полностью перекрытый брандерами. Рано утром 14 ноября она послала линкор

на дно 3 торпедами. После этого лодка благополучно выбралась в море. Эта

катастрофа, при которой погибли 833 человека, вызвала страшный шок в Англии.

Однако она же подтолкнула спешно довести до конца оборудование защитных

сооружений Скапа Флоу. Успех немцам принесло [55] тщательное планирование

операции и отвага, проявленная Прином в этом походе.

Флаг Святого Георгия. Английский флот во Второй мировой войне